Политолог, член Совета ОО «Ассоциация дополнительного образования и просвещения» Леонид Калитеня
Майдан и белорусская гражданственность, флаги, скворечники и современная замена национальной идее — об этом политолог Леонид Калитеня.
Украинский вариант
— Сегодня в нашей стране активно обсуждаются события в соседней Украине. Многие восхищаются тем, как украинцы активно демонстрируют свою позицию, остаивают свой выбор. Объяснение такое – мол, в этой стране у людей есть чувство гражданственности, а у нас — нет. Вот давай разбираться. Во-первых – в этом ли дело? Во-вторых, почему там есть, а у нас — нет?
Да, те, кто вышел на Майдан — тоже люди с высоким уровнем гражданственности. Но тут критерий не в том, с флагом ты или без.
— А те, кто остался дома? Кто никуда не пошел? Они не обладают гражданственностью?
— Я сегодня в ФБ видел пост, написанный кем-то из украинцев: «А решит ли проблему Майдан? Или надо искать другие решения?». Это – тоже гражданственность. Потому как размышлять, сомневаться, рефлексировать — ее неотъемлемые составляющие. Очень просто вбить в себе в голову идею и реализовывать ее, не размышляя, во что бы то ни стало. Печальных итогов в истории множество.
Но если человек остался дома только потому, что ему безразлично, в какой стране жить дальше — то здесь, конечно, гражданственностью и не пахнет.
Она нам надо?
— В Беларуси тема гражданственности не очень-то востребована. Почему?
— Не совсем верно, что гражданственность не востребована. Скорее, эта тема неправильно подается. Мы проводили мероприятия с различными аудиториями — с молодыми людьми и в возрасте, с общественными активистами, и даже с милиционерами. И убедились, что все как раз наоборот.
— Прости, что перебил — милиционеры «случайно» пришли, видимо, по вызову соседей, и приняли участие в круглом столе?
— Нет. Просто однажды меня обвинили в том, что я сижу на чужой скамейке в чужом дворе. И вызвали зачем-то наряд патрульно-постовой службы. Пришлось проехать. Пользуясь случаем, провел для задержавших меня, их командира и коллег мини-лекцию о гражданственности. Прямо в участке. И знаешь, что интересно? Сотрудники милиции в сущности оказались согласны со всем мною сказанным. Они тоже вполне разделяют тезис о том, что мы — один народ.
— Отпустили без протокола?
— Без. Да его и составлять-то было не за что. Но опыт такой беседы и, главное, их реакция – это было интересно.
Да, так вот. Это работает. Гражданственность, ее продвижение – это инструменты, которыми надо уметь пользоваться. Эту тему просто испортили.
— Давно испортили?
— Еще в 90-х годах уже прошлого века.
— Хорошо. Вернее, плохо. Но с теми, кто это сделал, давай разберемся чуть позже. А пока объясни мне, пожалуйста: гражданственность – это что же такое? И для чего она нужна?
— Можно привести формулировки по учебнику, но, боюсь, никто ничего не поймет и не почувствует. Гражданственность — это особые взаимоотношения между людьми в обществе. Гражданственность – это то, что людей объединяет. И тогда они видят чуть дальше кончика собственного носа. Иными словами — обращают внимание на то, что пусть немножечко, но выходит за узкие рамки их личных интересов. Можно было бы сказать — то, что делает их толерантными, но это слово тоже уже испортили.
А нужна гражданственность, потому что любое современное общество, не имеющее гражданской составляющей, обречено на распад и разложение.
С гражданской составляющей общество не бросает друг в друга кирпичами по поводу и без, а приходит к разумному компромиссу. К разумному решению, а не к какой-нибудь банальности, придуманной потому, что «надо же было что-то делать».
— Эх, сколько же у нас испорченных понятий – гражданственность, толерантность... Но – тебе не кажется, что то, о чем ты говоришь, называется «политической культурой». Причем тут гражданственность?
— Потому что политическая культура невозможна без гражданственности. Как невозможно и многое другое. Политическая сфера – лишь яркий пример, поэтому я о ней и говорил. Гражданственность охватывает широкой спектр общественных отношений вплоть до экономики, образования и пресловутой «социалки», она позволяет людям делать жизнь вокруг себя настолько приятной, насколько они сами этого хотят.
Пример скандинавских стран показывает, чего могут добиться люди, относящиеся к обществу, как к своему. Есть личное пространство, есть – чуть более чем личное, есть национальное пространство. Но все это, в определенном смысле, мое. И я за все это отвечаю. Именно этот подход позволяет скандинавам достичь всего того, чем они по праву гордятся.
В нашем же постсоветском обществе, к сожалению, даже в верхней части социальной пирамиды нет духа гражданственности и понимания того, что же это такое. Итог — раскол элит.
— Ну а откуда могло взяться представление? Когда на протяжении стольких лет гражданственность выражалась лишь в хождении строем.
– Советская идеология была антигражданственной. И направленной на то, чтобы максимально отчуждать людей от страны, своего региона. Затем, в 90-е годы, чего-то понаделали вроде на ниве гражданственности, но заметного результата не добились. Свидетельство этому события и 1994 года, и 1996-го. Второе даже важнее: большинство жителей страны спокойно отказалось от своих гражданских прав. Права они, образно говоря, обменяли на стабильный валютный курс. И ради сиюминутного комфорта пожертвовали возможностью управлять своим будущим. Значит, устойчивых результатов предпринимаемые до этого усилия по развитию гражданственности не дали.
Гражданственность была востребована, но в очень узких кругах. И в неподходящих форматах. Идеи тоже имеют свойство залеживаться. И тогда через десяток лет любая залежавшаяся идея требует апгрейда. То, что было актуально в 90-е годы, там и осталось. Сейчас нужны идеи, соответствующие XXI веку. Надо наполнять идеи новым содержанием.
— И что сейчас актуально?
— В первую очередь, с моей точки зрения, консолидация людей и повышение уровня доверия. По данным исследований НИСЭПИ 2013 года, уровень доверия в белорусском обществе упал ниже некуда. Доверия всех ко всем. Мы, как никогда, никому не верим. И это — война всех против всех. И это на каждом шагу выражается в отношениях, в том, как люди делают свою работу, как взрываются друг на друга по пустякам.
— Ну так условия жизни виноваты. И «крывавы рэжым», конечно.
— Ответить так – значит не ответить ничего. Ведь режим — это мы сами. Это наши дети служат в МВД и во внутренних войсках, это наши родственники работают в исполкомах и хамят в поликлиниках. Это все — не марсиане понаехавшие.
— А еще вот: в моду входят же всякие совместные нужные дела. Скажем, скворечники повесить ко дню птиц. Или там собрать вещи для детдома. Это разве не проявления гражданственности?
— Если это искренне, а не для PR или для отчета о деятельности — отлично. Я тебе больше скажу: если, допустим, какая-то фирма, или предприятие целый год выпускали свою продукцию без брака, ни разу ничего не переделывали и не подставили партнеров и заказчиков — это уже большой шаг к гражданственности.
— Что-то ты меня запутал. Но это же нормально – хорошо делать свою работу.
— Так и гражданственность — это нормально. Это повседневное усилие, а не поход раз в год — с флагом или со скворечником.
— А вот такой подход: давайте выучим нашу историю. У нас в свое время была передовая конституция. Библию мы напечатали четвертыми в мире. Значит, мы европейцы. Вот тебе и фундамент для гражданственности.
— Историю-то конечно давайте выучим. Это никому никогда не мешало. Но ведь Статут ВКЛ и Библию делали не мы, а наши предки. А наша гражданственность — это здесь и сейчас. Ты несешь ответственность за то, что тебе подконтрольно. А граница зыбкая — может, сегодня территория ответственности и небольшая, но завтра она расширится.
Не совсем национальная идея
— Леня, мы с тобой практически решили ключевую задачу современности и нашли ответ на вопрос – «кто виноват?». Ты, хотя бы частично, ответил на второй фундаментальный вопрос – «что делать?». Но есть еще более каверзный, третий – как измерить эффект? Как понять – растет присутствие гражданственности в обществе или от всех этих «бла-бла-бла», как и прежде, ничего не меняется?
— Нужны исследования. На самом деле мы очень мало знаем о нашей стране и о нашем обществе. У нас даже бизнес проводит мало собственных маркетинговых исследований и чаще работает наобум. Или опирается на зарубежные исследования, не парясь по поводу того, что в нашей ситуации это может и не сработать. У меня нет готовых ответов на твой вопрос.
Есть концепция белорусского гражданского образования, где изложены фундаментальные вещи. Но продвигать все это приходится с большим трудом. Все это существует пока в рамках нескольких разрозненных субъектов, которые никак не могут собраться вместе и начать работу скоординировано.
— Им тоже не хватает гражданственности?
— Конечно! Одни сосредоточились на мове, и больше их ничего не интересует. Другие, допустим, на гендерных проблемах. А мова — это уже не наше! И так далее. Но ведь все это связано. В истории многие ограничиваются ВКЛ. Все, что было после, это оккупация. И это нам не интересно. Или обратный вариант: партизанская война – это наше, а все, что было до революции, нам ни к чему.
Вот недавно мы проводили фестиваль «Гражданственность.BY» и получили очень хорошие отклики. Люди пришли не для того, чтобы пообщаться с единомышленниками, а для того, чтобы послушать разные точки зрения. Уже хорошо.
Нужно связывать воедино сегодняшнюю ситуацию, иметь проспективное видение прошлого и отсюда уже простраивать проспективное видение будущего. Причем не по принципу «давайте дотянем до очередного транша, а там посмотрим». А как следует. Надо простраивать национальное видение будущего.
– Это ты про национальную идею?
— В постнациональную эпоху говорить о национальной идее несколько несвоевременно. Об этом надо было думать сто лет назад. С другой стороны, идея о том, что живущих на одной территории должны объединять общие интересы и стремления, себя тоже не изжила. И ничего лучшего, чем национальные интересы, пока тоже не придумано.
Меняется эпоха – меняется понимание гражданственности. Нужно пересматривать концепты. Вот этим и должна заниматься интеллектуальная элита.
Источник: http://zautra.by
— Сегодня в нашей стране активно обсуждаются события в соседней Украине. Многие восхищаются тем, как украинцы активно демонстрируют свою позицию, остаивают свой выбор. Объяснение такое – мол, в этой стране у людей есть чувство гражданственности, а у нас — нет. Вот давай разбираться. Во-первых – в этом ли дело? Во-вторых, почему там есть, а у нас — нет?
— Я так скажу: я видел фото, как женщины приносили горячий чай и участникам акции на Майдане, и сотрудникам милиции, которые стоят там в оцеплении. И говорили: «Все они наши. И те, кто протестует, и те, кто в оцеплении, и те, кто напортачил эту ситуацию». И нам всем надо теперь договариваться.
— А те, кто остался дома? Кто никуда не пошел? Они не обладают гражданственностью?
— Я сегодня в ФБ видел пост, написанный кем-то из украинцев: «А решит ли проблему Майдан? Или надо искать другие решения?». Это – тоже гражданственность. Потому как размышлять, сомневаться, рефлексировать — ее неотъемлемые составляющие. Очень просто вбить в себе в голову идею и реализовывать ее, не размышляя, во что бы то ни стало. Печальных итогов в истории множество.
Но если человек остался дома только потому, что ему безразлично, в какой стране жить дальше — то здесь, конечно, гражданственностью и не пахнет.
Она нам надо?
— В Беларуси тема гражданственности не очень-то востребована. Почему?
— Не совсем верно, что гражданственность не востребована. Скорее, эта тема неправильно подается. Мы проводили мероприятия с различными аудиториями — с молодыми людьми и в возрасте, с общественными активистами, и даже с милиционерами. И убедились, что все как раз наоборот.
— Прости, что перебил — милиционеры «случайно» пришли, видимо, по вызову соседей, и приняли участие в круглом столе?
— Нет. Просто однажды меня обвинили в том, что я сижу на чужой скамейке в чужом дворе. И вызвали зачем-то наряд патрульно-постовой службы. Пришлось проехать. Пользуясь случаем, провел для задержавших меня, их командира и коллег мини-лекцию о гражданственности. Прямо в участке. И знаешь, что интересно? Сотрудники милиции в сущности оказались согласны со всем мною сказанным. Они тоже вполне разделяют тезис о том, что мы — один народ.
— Отпустили без протокола?
— Без. Да его и составлять-то было не за что. Но опыт такой беседы и, главное, их реакция – это было интересно.
Да, так вот. Это работает. Гражданственность, ее продвижение – это инструменты, которыми надо уметь пользоваться. Эту тему просто испортили.
— Давно испортили?
— Еще в 90-х годах уже прошлого века.
— Хорошо. Вернее, плохо. Но с теми, кто это сделал, давай разберемся чуть позже. А пока объясни мне, пожалуйста: гражданственность – это что же такое? И для чего она нужна?
— Можно привести формулировки по учебнику, но, боюсь, никто ничего не поймет и не почувствует. Гражданственность — это особые взаимоотношения между людьми в обществе. Гражданственность – это то, что людей объединяет. И тогда они видят чуть дальше кончика собственного носа. Иными словами — обращают внимание на то, что пусть немножечко, но выходит за узкие рамки их личных интересов. Можно было бы сказать — то, что делает их толерантными, но это слово тоже уже испортили.
А нужна гражданственность, потому что любое современное общество, не имеющее гражданской составляющей, обречено на распад и разложение.
С гражданской составляющей общество не бросает друг в друга кирпичами по поводу и без, а приходит к разумному компромиссу. К разумному решению, а не к какой-нибудь банальности, придуманной потому, что «надо же было что-то делать».
— Эх, сколько же у нас испорченных понятий – гражданственность, толерантность... Но – тебе не кажется, что то, о чем ты говоришь, называется «политической культурой». Причем тут гражданственность?
— Потому что политическая культура невозможна без гражданственности. Как невозможно и многое другое. Политическая сфера – лишь яркий пример, поэтому я о ней и говорил. Гражданственность охватывает широкой спектр общественных отношений вплоть до экономики, образования и пресловутой «социалки», она позволяет людям делать жизнь вокруг себя настолько приятной, насколько они сами этого хотят.
Пример скандинавских стран показывает, чего могут добиться люди, относящиеся к обществу, как к своему. Есть личное пространство, есть – чуть более чем личное, есть национальное пространство. Но все это, в определенном смысле, мое. И я за все это отвечаю. Именно этот подход позволяет скандинавам достичь всего того, чем они по праву гордятся.
В нашем же постсоветском обществе, к сожалению, даже в верхней части социальной пирамиды нет духа гражданственности и понимания того, что же это такое. Итог — раскол элит.
— Ну а откуда могло взяться представление? Когда на протяжении стольких лет гражданственность выражалась лишь в хождении строем.
– Советская идеология была антигражданственной. И направленной на то, чтобы максимально отчуждать людей от страны, своего региона. Затем, в 90-е годы, чего-то понаделали вроде на ниве гражданственности, но заметного результата не добились. Свидетельство этому события и 1994 года, и 1996-го. Второе даже важнее: большинство жителей страны спокойно отказалось от своих гражданских прав. Права они, образно говоря, обменяли на стабильный валютный курс. И ради сиюминутного комфорта пожертвовали возможностью управлять своим будущим. Значит, устойчивых результатов предпринимаемые до этого усилия по развитию гражданственности не дали.
Гражданственность была востребована, но в очень узких кругах. И в неподходящих форматах. Идеи тоже имеют свойство залеживаться. И тогда через десяток лет любая залежавшаяся идея требует апгрейда. То, что было актуально в 90-е годы, там и осталось. Сейчас нужны идеи, соответствующие XXI веку. Надо наполнять идеи новым содержанием.
— И что сейчас актуально?
— В первую очередь, с моей точки зрения, консолидация людей и повышение уровня доверия. По данным исследований НИСЭПИ 2013 года, уровень доверия в белорусском обществе упал ниже некуда. Доверия всех ко всем. Мы, как никогда, никому не верим. И это — война всех против всех. И это на каждом шагу выражается в отношениях, в том, как люди делают свою работу, как взрываются друг на друга по пустякам.
— Ну так условия жизни виноваты. И «крывавы рэжым», конечно.
— Ответить так – значит не ответить ничего. Ведь режим — это мы сами. Это наши дети служат в МВД и во внутренних войсках, это наши родственники работают в исполкомах и хамят в поликлиниках. Это все — не марсиане понаехавшие.
— А еще вот: в моду входят же всякие совместные нужные дела. Скажем, скворечники повесить ко дню птиц. Или там собрать вещи для детдома. Это разве не проявления гражданственности?
— Если это искренне, а не для PR или для отчета о деятельности — отлично. Я тебе больше скажу: если, допустим, какая-то фирма, или предприятие целый год выпускали свою продукцию без брака, ни разу ничего не переделывали и не подставили партнеров и заказчиков — это уже большой шаг к гражданственности.
— Что-то ты меня запутал. Но это же нормально – хорошо делать свою работу.
— Так и гражданственность — это нормально. Это повседневное усилие, а не поход раз в год — с флагом или со скворечником.
— А вот такой подход: давайте выучим нашу историю. У нас в свое время была передовая конституция. Библию мы напечатали четвертыми в мире. Значит, мы европейцы. Вот тебе и фундамент для гражданственности.
— Историю-то конечно давайте выучим. Это никому никогда не мешало. Но ведь Статут ВКЛ и Библию делали не мы, а наши предки. А наша гражданственность — это здесь и сейчас. Ты несешь ответственность за то, что тебе подконтрольно. А граница зыбкая — может, сегодня территория ответственности и небольшая, но завтра она расширится.
Не совсем национальная идея
— Леня, мы с тобой практически решили ключевую задачу современности и нашли ответ на вопрос – «кто виноват?». Ты, хотя бы частично, ответил на второй фундаментальный вопрос – «что делать?». Но есть еще более каверзный, третий – как измерить эффект? Как понять – растет присутствие гражданственности в обществе или от всех этих «бла-бла-бла», как и прежде, ничего не меняется?
— Нужны исследования. На самом деле мы очень мало знаем о нашей стране и о нашем обществе. У нас даже бизнес проводит мало собственных маркетинговых исследований и чаще работает наобум. Или опирается на зарубежные исследования, не парясь по поводу того, что в нашей ситуации это может и не сработать. У меня нет готовых ответов на твой вопрос.
Есть концепция белорусского гражданского образования, где изложены фундаментальные вещи. Но продвигать все это приходится с большим трудом. Все это существует пока в рамках нескольких разрозненных субъектов, которые никак не могут собраться вместе и начать работу скоординировано.
— Им тоже не хватает гражданственности?
— Конечно! Одни сосредоточились на мове, и больше их ничего не интересует. Другие, допустим, на гендерных проблемах. А мова — это уже не наше! И так далее. Но ведь все это связано. В истории многие ограничиваются ВКЛ. Все, что было после, это оккупация. И это нам не интересно. Или обратный вариант: партизанская война – это наше, а все, что было до революции, нам ни к чему.
Вот недавно мы проводили фестиваль «Гражданственность.BY» и получили очень хорошие отклики. Люди пришли не для того, чтобы пообщаться с единомышленниками, а для того, чтобы послушать разные точки зрения. Уже хорошо.
Нужно связывать воедино сегодняшнюю ситуацию, иметь проспективное видение прошлого и отсюда уже простраивать проспективное видение будущего. Причем не по принципу «давайте дотянем до очередного транша, а там посмотрим». А как следует. Надо простраивать национальное видение будущего.
– Это ты про национальную идею?
— В постнациональную эпоху говорить о национальной идее несколько несвоевременно. Об этом надо было думать сто лет назад. С другой стороны, идея о том, что живущих на одной территории должны объединять общие интересы и стремления, себя тоже не изжила. И ничего лучшего, чем национальные интересы, пока тоже не придумано.
Меняется эпоха – меняется понимание гражданственности. Нужно пересматривать концепты. Вот этим и должна заниматься интеллектуальная элита.
Источник: http://zautra.by
Комментариев нет:
Отправить комментарий